الشاعر الاستوني، الروسي : فيتالي شنايدر

Из цикла "Земля обетованная"

Aus dem Zyklus "Versprochenes Land"

(Übersetzung von Melitta Neumann)

* * *

Дорога узкая змеёй меж гор струится,

Звучанье песен незнакомых, словно плач,

Диск солнца красного за цепью гор садится,

О, воздух Негева, и ночью ты горяч.

18.06.93 г.

Киббуц «Лотан», Израиль

* * *

Die Serpentine an den Bergen glitzern.

Erhaben-traurig klingt das fremde Liedergut.

Die Sonnenscheibe hängt an Bergesspitzen,

o Negev, auch im Dunklen atmet deine Glut.

Februar 2004

* * *

В чудесном городе Иерусалиме,

Чей светлый лик до смерти сберегу,

Знак в небесах увидел и отныне

Жить прежней жизнью больше не смогу.

Кто раз здесь побывал, сюда вернется,

Добром иль злою волею гоним.

О Град добра, что вечностью зовется,

Забыть тебя нельзя, Иерусалим!

24.06.1993 г.

Киббуц «Лотан», Израиль

* * *

Jerusalem, auf deinen hell'gen Wegen

ging ich, als mir ein Zeichen hier geschah.

Da wußte ich, jetzt ändert sich mein Leben,

nichts wird so bleiben, wie es frücher war.

Wer einmal hier gewesen, der kommt wieder,

ob Gutes oder Böses dazu führt.

O Stadt des Trosts, der Hoffnung und der Liebe,

wo Ewigkeit in Ewigkeit regiert.

26.08.04

ВЕЧЕР В ЭЙЛАТЕ

Огни Акабы под горою,
Ночных такси шуршанье шин,
Мерцанье звезд над головою,
Вползвука где-то клавесин.

Стихает суета Эйлата,
Замолк разноязыкий хор,
Кафе вечернего прохлада,
Неторопливый разговор.

Соль моря Красного на коже

Рисует сказочный узор,

И смутно душу мне тревожит

Цепь близких Иорданских гор.

июнь 1993 г. – январь 1996 г.

Kibbuz Lotan, Israel – Tallinn, Estonia

Abend in Elat

Die Lichter Akabas am Berge

und tausend Sterne über mir.

Beendet sind die Tageswerke.

Ganz leise klimpert ein Klavier.

Elat beruhigt sich am Abend,

die vielen Sprachen schlafen ein.

Die Luft kühlt ab, wird würzig, labend,

ich sitz mit Freunden beim Glas Wein.

Das Salz des Roten Meeres zeichnet

bizarre Muster auf der Haut.

Man unterhält sich doch bisweilen

mit Sorge nach Jordanien schaut.

August 2004

ПУСТЫНЯ

Небо синее бездонно,

Нет ни облачка на нем,

Сушь пустыни всесезонна,

Не смывается дождем.

Ни росы нет, ни тумана,

Не бывает серых туч,

Лишь мираж - творец обмана,

Преломляет солнца луч.

А когда хамсин* задует,

Исчезает все вокруг,

Словно чародей колдует,

Мглы всё суживая круг.

26.04.94 г.

Tallinn

* Хамсин - песчанная буря, ураганный ветер пустыни

WÜSTE

Blau der Himmel, unergründlich,

keine Wölke weit und breit.

Trocken ist die Wüste immer

gleich zu welcher Jahreszeit.

Hier gibt’s keine Regenwolken,

keinen Nebel, keinen Tau.

Manchmal unterbricht ein Trugbild

dieses ausgedehnte Blau.

Oder ein Chamsin verzaubert

deinen Weg, versperrt die Sicht,

nimmt den Atem, trübt die Sinne,

raubt dem hellen Tag das Licht.

Januar 2005

ЦВЕТНЫЕ ФОТОГРАФИИ

Вижу горную дорогу,

Что бежит на перевал,

Выше в горы - ближе к Богу, -

Кто из древних так сказал?

Роща пальм среди пустыни,

А за нею горный кряж,

Часть разрушенной святыни

И у моря дивный пляж.

Средиземка бьет волною,

Вот я сам в кругу друзей,

Белый город под горою,

Пирс ведет в Морской музей.

Фотографии цветные

На столе моем лежат,

Вспоминаю дни былые,

Что же руки так дрожат?

23.05.1994 г.

Tallinn

FOTOS

Hier der Weg, den ich kaum sehe,

schlängelt sich hinaus zum Pass.

"In der Höhe Gottes Nähe" -

Welcher Weise sagte das?

Dattelpalmen in der Wüste,

da, wo einst ein Tempel stand.

In der Ferne blaue Berge

und am Meer ein schöner Strand.

Mittelmeer bricht seine Wellen.

Stadt am Berg in Blau und Weiß.

Das bin ich hier, lache fröchlich,

mittendrin im Freundeskreis.

Fotos, lauter bunte Fotos,

Wüste, Wolke, Meer und Sand.

Regen trommelt an mein Fenster.

Warum zittert meine Hand?

Februar 2005

VITALY SHNAYDER
ВИТАЛИЙ ШНАЙДЕР

Родился в 1954 году в городе Одессе (Украина). В 1962 году вместе с семьей переехал в город Таллинн (Эстония). Профессия – журналист. Работал в газетах «Наше время», «Эстония», «Вести Неделя плюс», «День за днем», а также репортером еженедельной криминальной хроники на телевидении. Выпустил в свет три книги стихов: «Прерванный сон» (1996), «Знак совпадения» (2001), «Иные берега» (2008).

В Германии с июля 2001 года. Живет в городе Ганновере. Состоит в Объединении немецких журналистов (DPV e.V.), входит в состав правления Немецко-русского литературного общества „Die Fähre“ / «Паром».

Виталий Шнайдер / Vitaly Shnayder

(Übersetzung von Melitta Neumann)

ВЕЧЕРНИЙ РОМАНС

Старым снам затерян сонник.

Все равно - сбылись иль нет.

Владислав Ходасевич

Тенями изрисована стена.

Венчает вечер церкви звон хрустальный.

В просторном доме ты совсем одна,

Но не манит, как прежде, берег дальний.

Ты подойдешь, растерянно-бледна,

И робким пальцем тронешь подоконник.

Печальный звон прольется из окна,

И выпадет из рук дрожащих сонник.

Твой старый друг ушел за горизонт,

За ту черту, которой не коснуться.

И говорил не раз о том, что он

К тебе не сможет никогда вернуться.

И вдруг поймешь, что нет пути назад.

Не воскресить тот мир, который снится.

А звезды, чуть дрожа, в глаза глядят,

И чуть дрожат от слез твои ресницы.

07 - 11 Juli 2005

Hannover

Romanze am Abend

Du bist im ganzen großen Haus allein.

Den Abend krönen langsam Kirchenglocken.

Die Wände malt ein dunkler Schatten ein.

Nun kam dich nicht mehr in die Ferne locken.

Du näherst dich dem Fenster blass, verstört,

im Garten rauschen traurig alte Bäume,

und das ist alles, was man jetzt noch hört.

Am Boden liegt das alte Buch der Träume.

Dein Freund ging fort. Er ist jetzt hinter Strich,

den man mit Händen niemals kann berühren.

Er sagte dir doch immer, dass er nicht

zurück kann. Dieses musst du schmerzlich spüren.

Und du verstehst: jetzt gibt es kein Zurück

in jene Welt, sie ist vorbei für immer.

Und Tränen zittern in den Augen dir.

In ihnen zittert leicht der Sternenschimmer.

ГАННОВЕРСКИЙ ЭТЮД

Его дворов тягучая неспешность,

Духмяный, пряный парковый настой,

И беззатейливость, и безутешность

Неясных сновидений в час ночной.

Разноязыкость крошечных базаров,

На пестром Крёпке* шумный Вавилон,

И в час закатный тысячи пожаров

В оконных рамах, и вечерний звон

Церквей окрестных. Торжество фонтанов

Над мрамором фигур псевдоантик,

И ежики зеленые каштанов

Над черепичностью его кварталов,

И грядки поливающий старик.

Таков Ганновер. Смесь Европы с миром

Всеи остальным. Ряд островерхих крыш.

Познали в прошлом Лондон и Париж

Величие рожденных здесь кумиров.**

Но все проходит. Догорает день,

Похожий, как две капли, на другие.

На штёкенские*** улочки кривые

Неспешно наплывает ночи тень.

Hannover, 01.08.2001

* Крёпке – ганноверский City;

** Имеется в виду баварско-саксонская династия живущих и поныне в Ганновере герцогов Вельфов, предки которых в XVIII – XIX веках самодержавно правили Англией и были организаторами и идейными вдохновителями небезызвестного Священного союза;

*** Штёкен – один из городских районов.

Hannover im August

Die zähe Trägheit dieser Parkanlagen,

der Statuen pseudoantike Pracht.

Das Leben schlicht und einfach in den Tagen,

trostlos und trüb die Träume in der Nacht.

Der kleinen Wochenmärkte buntes Treiben,

Am Kröpke Babylon und Müßiggang.

Das Abendrot in Tausend Fensterscheiben,

zugleich der nahen Kirchen Glockenklang.

Die Dächerzeilen mit den hohen Giebeln.

Und feierlich steigt die Fontäne an.

Man sieht die Spritzer in die Höhe fliegen

da, wo Kastanien ihre Igel wiegen

und seinen Garten gießt ein alter Mann.

So ist die Stadt - Provinz und Metropole

mit Charme und Flair und längst vergangnem Glanz.

Paris und London haben noch nicht ganz

vergessen der Vergangenheit Idole.

Doch alles fließt. Auch dieser Tag verglüht.

Wie Tausende davor muss er verblassen.

Und über Stöckens kleine Winkelgassen

die Nacht schon ihre dunklen Schatten zieht.

* * *

Чего я стою здесь,

в чужой стране,

не зная языка ее и нравов,

здесь издревле царящих?

Свет в окне

соседнем гаснет. Горькая отрава

сомнений разъедает душу мне.

Зачем сюда приехал я?

В каком

родстве я с этим местом незнакомым,
каким здесь прокормлюсь я ремеслом?

Казался свет в окне таким

весомым,

но он погас, и сразу умер дом.

И та звезда,

что мне с небес сияла,

померкла вдруг – я в темноте стою,
окутан ею, словно одеялом,
но чувствую, я где-то на краю,
над пропастью...

И серп луны – как жало.

ноябрь 2001 г. – январь 2002 г.

г. Ганновер

* * *

Was ist man wert

in diesem fremden Land,

wo man nicht kennt

die Sprache noch die Sitten,

die hier seit alten Zeiten sind bekannt.

Die sorgen haben mir fast abgeschnitten

den Mut, und Zweifel

nehmen plötzlich überhand.

Warum nur kam ich her?

Aus welcher Not?

Und wie bin ich verwandt mit diesem Lande?

Womit verdien' ich hier mein täglich Brot?

Ein Licht,

das gegenüber fröhlich brannte,

erlosch.

Jetzt ist das ganze Haus wie tot.

Auch jener Stern,

der über meinem Dache

geschienen hat, erlosch. Ich stehe da

ganz nah am Abgrund,

vor dem offnen Rachen.

Die Mondessichel ist erschreckend nah,

hat drohend ausgefahren ihren Stachel.

* * *

Мы погибшей империи дети,

За грехи вековые страны

Своей сломанной жизнью в ответе –

Расплатиться сполна мы должны.

Всё, чем жили, вдруг стало

бессмысленным,

Утром встали, а родины нет,

Без войны, без единого выстрела,

И не купишь обратный билет.

01.01.93 г.

Tallinn

* * *

Des Imperiums elende Kinder,

tragen wir unser Los mit Geduld.

Für des Vaterlands langjäh’ge Sünden

wird beglichen die drückende Schuld.

Über Nacht ist die Heimat verschwunden,

jäh zerstört wurden Hoffnung und Glück,

unser Leben – zerrüttet, zerschunden.

Und es gibt keine Karte zurück.

ВЕЩУНЬЯ

Ю.П.

Она вещунья: может предсказать

Событий ход, развитие сюжета,

Продолжит ли свой путь извечный

Лета,

Иль повернет она теченье вспять.

Девчонке доверяет тайны Клио,

Урания ведет беседы с ней

О странах, что лежат на дне морей,

И о луне, играющей с приливом.

Понятен с детства ей язык цветов,

И шелест листьев, и дождя

шуршанье,

Собачий лай и гнома бормотанье,

Живущего средь розовых кустов.

Tallinn, 14.07.96 г.

Die kleine Seherin

Die kleine Seherin, sie hat den Blick

Für die verborgene, geheime Dinge.

Sie weiß die Lethe irgendwo entspringen

Und sieht den Punkt, von dem sie fließt zurück.

Die Musen sind vertraut mit dieser Göre.

Mit Clio und Urania ist sie im Bund.

Sie zeigen Länder ihr am Meeresgrund,

den Mond, die Sterne und die Himmelssphäre.

Sie spricht auch mit den Blumen auf dem Feld,

lauscht dem Gespräch des Regens mit den Blättern.

Sie sieht den Gnom im Rosenbusche klettern.

Versteht den Hund, der nachts zum Monde bellt.

КАБАЦКОЕ

В шалмане грязном к вечеру

веселье,

Дым коромыслом, всюду пьяный

люд,

Нестройно Стеньку Разина поют -

Их не страшит грядущее похмелье.

К кабацкой жизни прикипели

прочно,

Так в питие идет за годом год,

На все плевать, и черт их не берет,

И жизнь ничуть не кажется

порочной.

06.08.96 г.

Aus dem Kneipenleben

Es geht feuchtfröhlich zu in der Spelunke.

Hier wird gezecht, gesungen und gegrölt.

Es ist so laut, dass man kein Wort versteht

Und alles taumelt, wankt und ist betrunken.

Sie fürchten keinen Kater, kein Desaster.

Der Alkohol hält sie gefangen fest.

Sie sind robust, es holt sie nicht die Pest.

Versinken immer tiefer in den Laster.

ولد في عام 1954 في أوديسا (أوكرانيا). في عام 1962 انتقل مع عائلته في مدينة تالين (استونيا). المهنة -- الصحفي. كان يعمل في صحيفة فريميا Nashe "استونيا" ، "أخبار الأسبوع زائد" ، "يوما بعد آخر ، فضلا عن مراسل للصفحة أسبوعية الجريمة في التلفزيون. وقد نشر ثلاثة كتب شعرية : "توقف الحلم" (1996) ، "تسجيل الهوية" (2001) ، "أخرى شور (2008). في ألمانيا ، في الفترة من يوليو عام 2001. انه يعيش في مدينة هانوفر. هو الاندماج الألماني للصحافيين (تفويض لأي الكترون فولط) ، هي جزء من المجتمع الألماني الأدبية الروسية "يموت Fähre" / «فيري".

ترجمة غير دقيقة بواسطة غوغل الكترونيا عن الروسيّة